Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ в Определении № 5-КГ17-31 от 11 апреля 2017 года сформировала важную правовую позицию о сохранении наследственных прав в отношении биологических родителей у лиц, усыновленных по советскому законодательству до 1969 года.
Фактические обстоятельства дела
В 1944 году в Москве писателю Тихонову Н. С., председателю Союза писателей СССР и депутату Верховного Совета СССР, была предоставлена четырехкомнатная квартира. Вместе с ним там проживали его супруга Тихонова М. К., а также Родикова А. М. и её дочь Родикова В. А. (впоследствии Тихонова В. Н.).
В 1948 году супруги Тихоновы усыновили дочь Родиковой А. М. с согласия матери. После усыновления девочке присвоили фамилию Тихонова и отчество по имени усыновителя. При этом все продолжали жить одной семьей.
В 1992 году квартира была приватизирована в общую собственность без определения долей четырьмя лицами: Родиковой А. М., Тихоновой В. Н. (удочеренной дочерью), её дочерью Тихоновой В. А. и Сааром И. Т.
В 1998 году умерла Родикова А. М., не оставив завещания. В 2014 году умерла Тихонова В. Н. Её дочь, Тихонова В. А., обратилась в суд с требованием признать за ней право наследования доли своей прабабушки (биологической бабушки её матери) Родиковой А. М. через наследственную трансмиссию.
Позиция нижестоящих судов
Районный и городской суды отказали в удовлетворении требований Тихоновой В. А., указав, что:
- После усыновления Тихонова В. Н. утратила право наследовать после биологической матери.
- Проживание одной семьей не создает наследственных прав.
- Отсутствие завещания при знании об усыновлении указывает на волю наследодателя.
- Спорная доля является выморочным имуществом.
Правовая позиция Верховного Суда
Однако Верховный Суд увидел в этом деле более глубокую проблему. Коллегия обратилась к историческому анализу законодательства об усыновлении и обнаружила удивительную правовую коллизию. Оказалось, что в момент усыновления — в 1948 году — действовал совершенно иной правовой режим.
Кодекс законов о браке, семье и опеке 1926 года, в отличие от более поздних актов, не предусматривал полного разрыва связей между усыновленным ребенком и его биологическими родителями. Более того, официальные разъяснения Наркомюста 1927 года прямо указывали: усыновление не может лишать права наследовать после родных родителей.
Это открытие имело революционное значение для дела. Верховный Суд сформулировал важнейший принцип: права, возникшие на основании законодательства определенного исторического периода, не могут быть автоматически отменены последующими изменениями в законе. Иными словами, если в момент усыновления закон разрешал сохранять наследственные права в отношении биологических родителей, эти права сохраняются и сегодня.
Историческое толкование норм:
— Разъяснения Наркомюста РСФСР 1927 года прямо указывали, что усыновление не лишает права наследовать после биологических родителей.
— Практика Верховного Суда РСФСР 1937 года подтверждала право усыновленных наследовать после кровных родителей.
Применение закона во времени:
— При решении вопроса о наследственных правах усыновленных необходимо применять законодательство, действовавшее на момент усыновления
— Последующие изменения законодательства не могут ухудшать положение лиц, усыновленных ранее
Определение имеет существенное значение для правоприменительной практики:
- Установлен дифференцированный подход к наследственным правам усыновленных в зависимости от времени усыновления:
— До 1969 года — сохраняют право наследовать после биологических родителей.
— После 1969 года — утрачивают это право. - Подтвержден принцип сохранения приобретенных прав:
— Права, возникшие на основании ранее действовавшего законодательства, сохраняются.
— Последующие изменения закона не имеют обратной силы в этой части. - Определены критерии доказывания в подобных делах:
— Факт усыновления в соответствующий период.
— Отсутствие специальных ограничений в законе на момент усыновления.
— Фактическое принятие наследства.
Особую глубину этому выводу придает исторический контекст. Послевоенные годы создали множество нестандартных семейных ситуаций. Законодатель того времени проявлял удивительную гибкость, позволяя формировать сложные семейные конструкции, где юридические и биологические связи могли сосуществовать.
В своем определении Верховный Суд фактически восстановил эту историческую справедливость. Он показал, что право — это не только набор действующих норм, но и сложная система, учитывающая исторический контекст и преемственность правовых режимов.
Решение по этому делу имеет далеко идущие последствия. Во-первых, оно создает прецедент для аналогичных случаев — а их может быть немало, учитывая, сколько усыновлений произошло в послевоенный период. Во-вторых, оно формулирует важный методологический принцип: при решении сложных правовых вопросов необходимо учитывать исторический контекст и правовой режим, действовавший в момент возникновения правоотношений.
Но главное значение этого дела выходит за рамки конкретного спора. Оно показывает, что современное право должно быть достаточно гибким, чтобы учитывать сложность человеческих отношений. Иногда формальная логика действующего законодательства должна уступить место более глубокому пониманию справедливости, основанному на историческом анализе и уважении к правам, возникшим в прошлом.
Это решение также напоминает нам, что право — это живой инструмент, который должен служить интересам людей, а не превращаться в механический набор правил. История одной московской семьи, начавшаяся в послевоенные годы, помогла современному правосудию сформулировать этот важный принцип.
Контакты
Телефон: +7(905)-724-99-88
Электронная почта: Задать вопрос со смартфона
Вконтакте: Моя страница
Телеграм : Жилищный вопрос