История развития потребительского кредитования в России — это во многом история борьбы с навязанными услугами. Каждое значимое определение Верховного суда в этой сфере становится еще одним шагом к цивилизованному рынку финансовых услуг. Определение Судебной коллегии по гражданским делам от 23 июля 2024 года № 11-КГ24-9-К6 стало именно таким поворотным моментом, поставив точку в давнем споре о том, как должно оформляться согласие заемщика на дополнительные услуги при кредитовании.
На первый взгляд, дело казалось типичным: заемщик оспаривал навязанную при кредитовании страховку. Такие споры ежедневно рассматриваются судами по всей стране. Однако именно в этом деле Верховный суд смог четко сформулировать принципиально важные позиции, которые долгое время вызывали разногласия в судебной практике.
Началась эта история в январе 2021 года, когда заемщица обратилась в банк «Русский Стандарт» за потребительским кредитом. Триста семьдесят две тысячи рублей на пять лет под 13,9% годовых — стандартный кредитный продукт, каких в России выдаются миллионы. Одновременно был заключен договор страхования жизни и здоровья с уплатой страховой премии в размере семидесяти двух тысяч рублей.
Особенность ситуации заключалась в том, как было оформлено согласие на страхование. В заявлении на кредит соответствующая отметка была проставлена типографским способом — то есть заранее, до того, как заемщица увидела документ. Это широко распространенная практика, когда банки включают согласие на дополнительные услуги в стандартную форму договора, оставляя клиенту лишь возможность подписать документ целиком.
Когда спустя полтора года заемщица попыталась оспорить навязанную услугу, началось правовое развитие событий, которое в итоге привело к формированию важнейшего судебного прецедента. После получения отказа банка она обратилась к финансовому уполномоченному, который встал на ее сторону. Однако банк оспорил решение финансового уполномоченного в суде.
Показательно, как разные судебные инстанции подошли к оценке ситуации. Суд первой инстанции поддержал позицию финансового уполномоченного, указав на недопустимость заранее проставленных отметок о согласии. Апелляционный суд, напротив, счел, что подписание заявления в целом означает согласие со всеми его условиями. Кассационный суд поддержал эту позицию.
И вот здесь Верховный суд сформулировал принципиально важный подход к оценке подобных ситуаций. Суд напомнил, что законодательство о потребительском кредитовании построено на принципе информированного согласия заемщика на любые дополнительные услуги. Этот принцип предполагает не просто формальное подписание документов, а реальную возможность сделать осознанный выбор.
Верховный суд подчеркнул, что включение заранее проставленных отметок о согласии фактически лишает потребителя возможности такого выбора. Подписывая заявление в конце документа, заемщик не может исключить из него отдельные условия, даже если он с ними не согласен. Это ставит потребителя в заведомо невыгодное положение и противоречит самой идее добровольного согласия на дополнительные услуги.
Особое внимание Верховный суд уделил вопросу информирования заемщика об альтернативных вариантах кредитования. Суд указал, что банк обязан не просто предложить дополнительные услуги, но и разъяснить возможность получения кредита без них, причем на сопоставимых условиях. Это важнейший аспект защиты прав потребителей, поскольку часто банки предлагают кредиты без дополнительных услуг на заведомо менее выгодных условиях.
Знаменательно, что Верховный суд фактически поддержал позицию финансового уполномоченного, укрепив тем самым авторитет этого относительно нового института защиты прав потребителей финансовых услуг. Это особенно важно, учитывая, что институт финансового уполномоченного был создан именно для оперативного и профессионального рассмотрения подобных споров.
Данное определение также интересно тем, как оно развивает положения закона о потребительском кредитовании. Суд отметил, что внесенные в конце 2021 года изменения, прямо запрещающие проставление кредитором отметок о согласии заемщика, носят уточняющий характер. То есть такая практика была недопустима и ранее, просто теперь это прямо закреплено в законе.
Для правоприменительной практики это решение означает необходимость существенного пересмотра подходов к оформлению потребительских кредитов. Банкам придется не просто изменить формы документов, но и перестроить весь процесс взаимодействия с клиентами при предложении дополнительных услуг.
В более широком контексте это определение отражает общую тенденцию развития потребительского права в сторону усиления защиты прав заемщиков. От формального подхода, когда подпись под документом считалась достаточным доказательством согласия со всеми его условиями, суды переходят к оценке реальной возможности потребителя сделать осознанный выбор.
Любопытно, что это решение перекликается с общеевропейской практикой защиты прав потребителей, где давно установлен принцип явного и информированного согласия на любые дополнительные услуги. Российская судебная система, таким образом, движется в русле мировых тенденций защиты прав потребителей.
Можно сказать, что данное определение Верховного суда — это не просто решение конкретного спора, а важный шаг в развитии российского потребительского права. Оно устанавливает новые стандарты взаимодействия финансовых организаций с клиентами, способствуя формированию более справедливого и прозрачного рынка финансовых услуг.
В конечном счете, речь идет не просто о формальных требованиях к оформлению документов, а о фундаментальном праве потребителя на осознанный выбор финансовых услуг. И в этом смысле определение Верховного суда становится еще одним кирпичиком в фундаменте цивилизованного финансового рынка, где права потребителей защищены не только на бумаге, но и в реальной практике.
Контакты
Телефон: +7(905)-724-99-88
Электронная почта: Задать вопрос со смартфона
Вконтакте: Моя страница
Телеграм : Жилищный вопрос