Преступление, подарок и предательство: анатомия потери жилья

18 мая 2019 года в одной из московских квартир произошла трагедия.
82-летняя Евгения Илларионовна Макарова получила ножевое ранение от собственного сына. Через несколько дней эта трагедия обернется потерей единственного жилья, а спустя пять лет дело дойдет до Верховного суда России.
Эта история показывает, как уязвимость пожилого человека, семейное насилие и юридическая неграмотность создают идеальные условия для потери имущества.
После госпитализации в Боткинскую больницу Евгения Илларионовна оказалась в сложной ситуации: сын под следствием, она сама нуждается в уходе.
И тут появляется спасительное решение — родная сестра, Валентина Илларионовна Жирнова, предлагает помощь.

Цепочка сделок.
27 мая 2019 года, всего через четыре дня после выписки из больницы, Макарова подписывает договор дарения своей двухкомнатной квартиры сестре. Через две недели, 17 июня, сестра дарит эту же квартиру своему внуку, Александру Жирнову.
«Мне сказали, что это будет как рента, что сестра будет за мной ухаживать», — позже расскажет Евгения Илларионовна в суде. Но договор, который она подписала, был классическим договором дарения — безвозмездной передачей имущества без каких-либо обязательств со стороны получателя.

Следы денег.
Суд обнаружил необычные финансовые операции, которые начались после передачи квартиры. С августа 2019 года с банковской карты Евгении Илларионовны начали регулярно уходить крупные суммы. Получателем всегда был один и тот же человек — Александр Жирнов, внук сестры, новый владелец квартиры.
Суд проанализировал банковские выписки за полтора года:
— Август-ноябрь 2019: 17 переводов на общую сумму более 700 000 рублей
— Май-октябрь 2020: ежедневные переводы по 30 000 рублей через автоплатеж
— Общая сумма переводов превысила 2 миллиона рублей
Это выглядит как систематическое обналичивание средств пожилого человека Особенно настораживает установка автоплатежа — это нетипично для пожилого человека.

Круг замыкается.
В ноябре 2020 года происходит резкий поворот: Евгению Илларионовну внезапно перевозят к сыну — тому самому, который полтора года назад нанес ей ножевое ранение. К этому моменту сын уже осужден, получил наказание и вернулся домой.
12 декабря 2020 года Макарова обращается в полицию с заявлением о пропаже денег. Через девять дней Александр Жирнов возвращает ей 800 000 рублей, получая расписку. Полиция отказывает в возбуждении уголовного дела.

Битва за правду.
Начинается длительное судебное разбирательство. Районный суд встает на сторону пожилой женщины, признавая сделку дарения недействительной. Судья отмечает несколько ключевых моментов:
— Преклонный возраст истца (82 года на момент сделки)
— Тяжелая психологическая травма после нападения сына
— Юридическая неграмотность.
— Очевидное заблуждение относительно природы сделки

Однако Московский городской суд отменяет это решение.
Его аргументация строится на формальных признаках: Макарова самостоятельно подписала документы, лично присутствовала при регистрации сделки в МФЦ.

Вердикт Верховного суда

Верховный суд России, рассмотрев дело в июле 2024 года, обнаружил серьезные нарушения в подходе апелляционной инстанции. Высшая судебная инстанция указала на необходимость рассматривать ситуацию в комплексе:
— Состояние здоровья и возраст Макаровой
— Психологическая травма после нападения сына
— Подозрительные финансовые операции после передачи квартиры
— Внезапное прекращение ухода за пожилым человеком

«Суд не может ограничиваться формальными признаками при рассмотрении подобных дел», — подчеркнул Верховный суд, направляя дело на новое рассмотрение.
Рассматривая иск Макаровой Е. И., суд первой инстанции, оценив в соответствии с требованиями статей 67, 69, 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации представленные по делу доказательства, установил всю совокупность юридически значимых обстоятельств, свидетельствующих о том, что Макарова Е. И. заключила договор дарения квартиры под влиянием существенного заблуждения относительно природы этой сделки, поскольку, нуждаясь в уходе, она считала, что заключает договор ренты. Обстоятельства дела, установленные судом первой инстанции, и соответствующие им выводы суда первой инстанции не опровергнуты стороной ответчика в ходе судебного разбирательства, в том числе и в суде апелляционной инстанции. При этом суд апелляционной инстанции, переоценив положенные в основу решения суда первой инстанции доказательства, не указал, какие нормы материального или процессуального права были нарушены судом первой инстанции при их оценке, не привел в судебном акте мотивов, по которым счел, что установленные судом первой инстанции обстоятельства заключения Макаровой Е. И. договора дарения от 27 мая 2019 г. (ее преклонный возраст, нуждаемость в уходе после выписки из больницы, сложная жизненная ситуация, отсутствие у нее намерения произвести отчуждение единственного жилья) не могут свидетельствовать о наличии у нее заблуждения в отношении природы совершенной ею сделки. Судом апелляционной инстанции также не были приняты во внимание последующие действия ответчиков в отношении истца и принадлежавшей ей квартиры. А именно, как только Жирнова В. И. стала собственником квартиры, она сразу же подарила это жилое помещение своему внуку Жирнову А. П. Кроме того, в период проживания Макаровой Е. И. у сестры с карты истца на карту Жирнова А. П. производились переводы значительных денежных сумм. Жирнов А. П. вернул Макаровой Е. И. 800 000 руб. только после ее обращения в органы внутренних дел с соответствующим заявлением. 6 ноября 2020 г. ответчики, перестав ухаживать за Макаровой Е. И., переселили ее к сыну Макарову Д. В. и в настоящее время уход за ней не осуществляют. В настоящее время Макарова Е. И., являясь -летней пенсионеркой, лишена своего единственного жилья. 11 Кассационный суд общей юрисдикции, проверяя по кассационной жалобе Макаровой Е. И. законность апелляционного определения суда апелляционной инстанции, допущенные им нарушения норм права не выявил и не устранил, тем самым не выполнил требования статьи 3796 и частей 1-3 статьи 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
Ввиду изложенного Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации приходит к выводу, что допущенные судом апелляционной инстанции и кассационным судом общей юрисдикции нарушения норм права являются существенными, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов заявителя, в связи с чем полагает необходимым отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 12 июля 2023 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 16 ноября 2023 г. и направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции. Руководствуясь статьями 39014-39016 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определила:
Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 12 июля 2023 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 16 ноября 2023 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Дело № 5-КГ24-59-К2